Андрей Ильин - Игра на вылет [= Секретная операция]

Наивный! Все лица в единственном моем распухшем лице располагались перед ним.

— Лично от себя хочу добавить, что подчиненные мне подразделения на сегодняшний день способны выполнить любые поставленные перед ними задачи вне зависимости от их направленности. Действуя на принципах профессионализма, мы не берем на себя функцию выбора цели, но только ее поражения. Я надеюсь, вы меня правильно поняли.

Я его понял более чем правильно!

Он не просто намекал на свою непричастность к политической стороне провалившегося покушения, он глазом не моргнув продавал свои услуги! По демпинговым, в связи со сложившимися обстоятельствами, ценам. Всего только за жизнь. Вот что значит профессионал! Предлагать партнерство на борцовском ковре, еще даже не выбравшись из-под туши только что вчистую разделавшего тебя соперника! Такое не каждому по силам! И не каждому по нутру! Похоже, ему действительно все равно, в какую сторону стрелять, лишь бы его умение соответствующим образом оплачивалось.

Уверен, за хорошую цену он в мгновение ока растерзает своих нынешних хозяев. Скорее всего на эту работу он и набивается. Нет лучшей проверки при смене «крыши», чем проверка кровью. Ай да ловкач!

А своим начальникам он доложит об успешно проведенных оперативных мероприятиях, направленных на выяснение степени провала предыдущей операции. Или о попытке перевербовки чужого агента. Или о многообещающей игре с использованием двойной вербовки. Или еще черт знает о чем. В любом случае ущучить его будет невозможно.

Предлагал свои услуги противнику?

Да, предлагал. Но исключительно с целью получения встречной информации.

Разгласил детали операции?

А кто бы без этого пошел мне навстречу? Доверие требует демонстрации встречного доверия…

Ну что тут скажешь — профессионал! Столько раз продавался и перепродавался, что достиг в этой процедуре совершенства. С какого бока ни зайди, не укусишь, а укусишь — подавишься.

— Надеюсь, вы сможете донести до своего начальства нашу беседу в максимально приближенном к оригиналу виде. Сами знаете, иногда даже неверно переданная интонация способна изменить смысл фразы…

Боится. За себя боится. За то, что из-за недостаточно красочного описания товара посредником сделка может сорваться. Великое же разочарование ждет его в будущем.

— Теперь о формах вашего ухода. Как я понимаю, доказательством, подтверждающим мою готовность к дальнейшим переговорам, должно служить ваше, в добром здравии, возвращение в родные пенаты? Вы достаточно много узнали, чтобы уйти отсюда живым в случае, если я веду двойную игру. Так?

— Справедливо.

— Что ж, лично я готов отпустить вас немедленно. Но не все в нашем аппарате разделяют мое мнение. Поэтому предлагаю компромиссный вариант. Вариант силового ухода. Так будет безопасней и вам, и мне.

Страхуется профессионал. Вкруговую. Пытается до завершения сделки две табуретки одной задницей удержать! Выгорит дело — обрубит с кровью и мясом старые хвосты, не выгорит — спишет неудачу на исполнителей. Мол, недосмотрели, упустили пленника ротозеи охранники. Ответит за халатность чужими головами — и снова на коне!

— Отсюда сбежать сложно. Из того места, куда вас должны впоследствии перебросить, тем более. Единственная возможность — дорога. Я постараюсь разработать удобный для вас план побега, убрать лишнюю охрану, окружить своими людьми. Будем считать это моим вкладом в общее дело…

Ах, уже общее дело? Уже даже так? Быстро он окраску меняет! Куда там хамелеону.

— Сопровождающие будут задействованы в плане?

— Будут. Но это ничего не значит. Действовать вы должны без бутафории, в полную силу. Иначе вам просто не сбежать. Предупреждаю, никаких игр понарошку. Вы все поняли?

Все я понял. Трупы ему нужны. Свои ли, чужие — неважно. Главное, чтобы побольше. Трупы придадут происшествию достоверность. И еще трупы не разговаривают. Не могут они рассказать, какие инструкции им давали накануне, о чем просили, что обещали. Молчат трупы. И тем удобны. Вали на них что ни вздумается. Проверить все равно невозможно.

— В заключение небольшая просьба. Хочу я того или нет, но наша встреча должна принести определенный позитив. Слишком долго я с вами беседовал, чтобы не узнать ничего. Мне надо доложить наверх какой-то результат. Лучше положительный. Иначе вас выведут в тираж до того, как я смогу вам помочь.

Это называется демонстрация заботы о ближнем. То есть обо мне.

— И еще, чисто по-человечески мне очень бы не хотелось, чтобы за вас снова взялись наши мордовороты-дознаватели. После бесед с ними свобода, боюсь, вам будет уже не в радость.

И под занавес скрытая угроза. Как же без нее! Это чтобы я долго не раздумывал. Для того, похоже, и били. Для сговорчивости.

— Прошу не более того, что вы вправе рассказать. Но обязательно детали, имена, адреса. Без них достоверности не будет…

Ай да волкодав! Он мало что страхуется, он еще на три круга страхуется! Теперь не то что его начальство, даже я сам не могу с уверенностью сказать, что он в действительности делает — предает или хитрым приемом добывает информацию. Вон как все завертел! Без бутылки цианида не разобраться.

Что бы мне оставалось делать, будь я в самом деле представителем противоборствующей стороны, как не начать стучать по мелочи? Задание практически выполнено, непоследнее вражье лицо перевербовано, до свободы рукой подать, и всего-то взамен надо хвостик информации отдать. Ну так обстоятельства сложились, что без этого весь хитромудро выполненный план рассыплется. Ну что лучше: часть потерять, чтобы целое спасти, или проиграть все вчистую! А тут еще в унисон логике тело подпевает, очень ему не хочется свои почки-печенки по новой под чужие кулаки подставлять. «Чего думать! — орет благим матом. — Отдать надо, что просят, а потом втрое хапнуть. Пока те кретины не пришли, с которыми вовсе торговаться невозможно». Ну как такому напору противостоять?

— Ладно, будут фамилии. И адреса будут. Договорились.

Хорошо, что адреса и фамилии эти будут чистой воды липа. Потому что реальных у меня, даже надумай я их сдать, нет. Один я как перст. Так сказать — агент-бомж. Только он об этом догадаться не должен. Поэтому адреса и персонажи мне надо придумывать такие, которые сразу проверить невозможно. Главное, время выиграть. Если, конечно, перевербовка и побег не фикция, назначенная Для развязывания языка упорствующего агента-перебежчика, а реальность. Но узнать это я смогу только в момент побега или… моей ликвидации. Очень бы хотелось надеяться на первое, но готовиться лучше, на всякий случай, ко второму…

— Тогда последняя просьба. Включите в контекст ваших признаний вот эти несколько фраз. — Мой собеседник показал и тут же сжег несколько написанных на бумаге предложений. — Вам это ничем не повредит, а мне крайне облегчит реализацию нашего плана. Нашего с вами плана. Уж будьте любезны.

Чистильщик подал наверх рапорт об имевшем место на спецобъекте происшествии. Единственный экземпляр рапорта, заключенный в опломбированный, со взведенным в боевое положение пиропатроном-самоликвидатором мини-сейф, под охраной специального курьера доставили Координатору.

Координатор прошел в комнату спецсвязи, закрыл похожую на люк подводной лодки дверь и взломал пломбы.

Рапорт квалифицировал происшествие как серьезное. Гриф «Особо серьезное» после проведения тщательного следствия был снят. Если бы положение было квалифицировано как угрожающее, в засвеченных подразделениях началась бы поголовная чистка.

Кроме того, Чистильщик докладывал о предпосылках перевербовки агента-перебежчика, к чему прикладывал выдержки его показаний, касающихся недавней неудачно проведенной Акции.

Чистильщик, в том числе ссылаясь на вновь поступившую информацию, настаивал на углублении операции «Эвакуация», для чего просил расширить список лиц, подлежащих жесткой проверке, вплоть до применения мер физического воздействия и специальных психо-тропных препаратов. Чистильщик продолжал подозревать утечку информации через перевербованного или внедренного в средний командный состав агента. Чистильщик не верил в случайный провал Акции.

Если не прятаться за расплывчатые, казенные формулировки, Чистильщик требовал новые головы. Обычно после применения физических мер или «сыворотки правды» последственного в живых не оставляли. Прошедший через ад допросов с пристрастием уже не мог считаться своим. Он неизбежно затаивал злость и обиду на бывших соратников и тем был потенциально опасен. В первую очередь Делу. Он признавался опасным, даже если продолжал служить верой и правдой. Он был опасен уже, одним тем, что мог быть опасен!

Координатор отчеркнул три фамилии. Этих людей он знал очень хорошо. Но других он знал еще лучше. Он не хотел зла ни тем, ни другим, но он не мог нарушать правил игры, в которой он тоже был не более чем пешкой. Координатор отдал своих друзей, потому что иначе поступить не мог. Потому что, выкорчевывая лес, невозможно думать о судьбе каждой отлетевшей от лезвия топора щепки.

Похожие книги на "Игра на вылет [= Секретная операция]", Андрей Ильин читать полностью, без сокращений.

Андрей Ильин - Мы из Конторы

Андрей Ильин - Диверсия [=

Андрей Ильин - Тень Конторы

Андрей Ильин - Обет молчания

Андрей Ильин - Боец